В незапамятные времена в Скандинавии отмечали Йоль (от древнескандинавского iul — колесо) — праздник середины зимы. Однако короли скандинавских стран столь ревностно насаждали христианство в своих землях, что в результате о том, как справляли Йоль, мы знаем лишь из нескольких норвежских саг. Языческий праздник исчез, его заместили Рождество и Новый год или местные дни поминовения святых. Казалось бы, Йоль отошел в область преданий о «добром старом времени» и ничто не предвещало его появления вновь.
     Однако не так давно, в начале 90-х в Европе начали распространяться разного рода языческие культы. Их приверженцы — как правило, молодые люди — занимались воссозданием язычества из «подручных материалов»: в дело шли скандинавские и ирландские саги, «недавно открытые» фальшивые рукописи, «содержащие мудрость предков», а также разнообразные этнографические материалы. Не избежала всего этого и Россия. Сначала появились нью-волхвы с сильным креном в национализм, потом (по-видимому, в связи с увлечением «металлической» музыкой и фолк-роком) — скандинавские жрецы-шаманы, суровые воины-берсерки, многочисленные «жрицы Фрейи» (богиня любви в древней Скандинавии), большинство из которых получили представление о язычестве отнюдь не из первоисточников. Основная идея язычников — творческое переосмысление древних традиций, насыщение их новыми обрядовыми элементами.
     Другой позиции придерживаются «реконструкторы», участники военно-исторических клубов, которые стараются по возможности воссоздать реальную древность. Они мастерят одежду, доспехи и оружие, используя только те материалы и технические приемы, что были известны в средневековье, сочиняют висы (стихи), подражая древним сказителям, неплохо осведомлены об истории и культуре средневековой Скандинавии и Руси. И им тоже нравится язычество — больше, чем христианство.
     Но вернемся к Йолю. Почему именно он? Самое очевидное объяснение — привлекательность внешней скандинавской романтики: яростные битвы, подвиги и, конечно же, герои, встречающие смерть со стихами на устах. Но действительно ли только эта причина обуславливает растущую популярность Йоля в последнее время?
     В древней Норвегии Йоль — большой пир, во время которого закалывали скот и лошадей, а также варили много пива. Жертвенной кровью окропляли языческое святилище и людей. Кубки с пивом передавали над кострами и пили во славу конунга (короля), богов и умерших предков. На пиру выступали скальды (поэты) и пели хвалебные песни в честь устроителя пира. После введения христианства праздник середины зимы еще некоторое время справляли, разве что запрещено было есть конину и упоминать языческих богов. Однажды во время Йоля к норвежскому королю Олаву пришел верховный бог Один. Он попытался накормить короля кониной и таким образом остановить распространение христианства: отведав конского мяса, Олав стал бы язычником. Однако этого не произошло, и Норвегия приняла крещение в 1000 году, после чего праздновать Йоль мало-помалу прекратили.
     Понятно, что в сагах смешивается реальность и вымысел. Однако кроме нескольких сот страниц текста, написанного в XIII в., у нас ничего нет. А от современного язычника можно услышать целый рассказ о глубинном смысле какого-нибудь обряда, хотя, наверно, вряд ли он будет серьезно утверждать, что видел на Йоле Одина собственной персоной.
     Внешне все может выглядеть, как и тысячу лет назад: пивные возлияния, древние костюмы, мечи и кольчуги, скальдические стихи и воинская этика. Для кого-то Йоль — прежде всего повод пообщаться с друзьями и выпить пивка, для кого-то — почувствовать себя другим, нежели он есть в повседневной жизни. Быть может, и впрямь кому-то Йоль открыл двери в «другой мир», где все «по-настоящему» — ненависть, любовь, благородство, подлость; мир сильных чувств и ощущений.
     Как бы то ни было, Йоль — не советские праздники вроде 7 ноября, который для современной молодежи не более чем лишний выходной; не фольклорная Масленица с массовиками-затейниками и не Новый год с его эстрадной шумихой. Он более интимен, празднуется в узком, общинном кругу. И так ли важно, придуманы эти обряды или «аутентичны»? Главное — попасть «туда», в мир предков, отвлечься (или убежать?) от реальности, в которой люди слишком часто не замечают друг друга. Это попытка уйти от одиночества в толпе, стать другим среди одинаковых — нужно лишь поверить в то, что где-то существует настоящее, искреннее, непреходящее. И, поставив на этом месте жертвенник, сжечь кусок конины и вылить рог пива на землю. А потом кто-нибудь расскажет остальным о поисках нового Неведомого Бога.

Игорь ШУНДАЛОВ